Дмитрий Разумков / Фото: Верховная Рада
Президент Украины Владимир Зеленский начал кампанию по деолигархизации. 2 июня глава государства внес на рассмотрение Верховной Рады проект закона, который должен избавить Украину от влияния олигархов – он определил его как неотложный. Уже 1 июля депутаты проголосовали за законопроект в первом чтении. Закон вызвал мощный резонанс среди политиков и в обществе.
Чего не хватает в законопроекте, почему Украине нужен легальный лоббизм, когда общение власти и бизнеса будет приносить пользу всему государству и почему механизм деолигархизации должен быть "вечным" – об этом спикер Верховной Рады Дмитрий Размуков рассказал в интервью Дмитрию Билянскому в программе "Большая деолигархизация" на телеканале "Украина 24".
- Дмитрий Александрович, добрый день! У меня есть для вас два вопроса, первый из них: если говорить о большой деолигархизации как о реформе, направленной на борьбу с системой, какие законы нам нужны, чтобы остановить или ограничить влияние денег на власть, да и саму власть в вымогательстве денег?
- На самом деле это будет целый перечень вопросов, перечень законопроектов, которые необходимо принять. В первую очередь, если мы говорим о влиянии денег на власть или власти на деньги, в плохом смысле этого слова, то это действительно законы, связанные с борьбой с коррупцией.
Потому что это же происходит не просто так: кто-то за это что-то получает, кто-то за это изменяет тем обещаниям, когда шел к власти, кто это делает не для того, чтобы помочь стране развиваться. И сегодня у нас достаточно серьезная антикоррупционная система, были созданы и НАБУ, НАПК, САП, ВАКС и много других институтов, которые сегодня занимаются борьбой с коррупцией.И в этом плане Верховная Рада их полностью обеспечила всеми инструментами, которые они просили для того, чтобы проводить такие реформы.
Второй вопрос – это вопрос лоббизма. К сожалению, в Украине вопрос лоббизма связан с таким негативным контекстом. Но эта система существует и в Европейском Союзе, и в США, и это прозрачные и понятные и зафиксированные, фактически, сношения между представителями власти и бизнеса, где отстаивание своих интересов – а бизнес должен отстаивать свои интересы – происходит публично, прозрачно и фактически с заключением контрактов между лоббистами, которые сотрудничают и с властью, и с бизнесом. И мы понимаем, кто является конечным бенефициаром тех или иных решений. Это снимает как коррупцию, так и делает понятным для общества, почему ты поддерживаешь либо не поддерживаешь тот или иной законопроект, почему ты считаешь, что он принесет позитив, и этого точно не стоит стесняться.
Важным вопросом также является и другая сторона прозрачности процесса – это сношения между представителями власти и бизнеса. Потому что очень часто это происходит, как говорят, "под покровом ночи", и это очень плохая украинская привычка, традиция. От нее точно необходимо избавляться.
И если даже мы говорим о фиксации таких встреч. Я помню высказывания и политиков, и журналистов, вспоминаю, как в 2019 году уважаемые журналисты радовались тому, что публично проходят встречи представителей крупного бизнеса и представителей украинской власти. Это нормально, потом не возникает вопрос, а что же вы там проговаривали секретного, почему это происходило в 12 ночи или в другое нерабочее время?
На самом деле, если нет коррупционной составляющей в этом процессе, то и вопросов не будет, и бизнес должен общаться с властью так же, как и власть должна общаться с бизнесом. Это механизм взаимодействий, и результатом должно быть не обогащение отдельных бизнесменов и политиков, а обогащение в целом государства.
И еще одним важным элементом деолигархизации является антитрастовое законодательство, такого плана, как оно функционирует в Соединенных Штатах Америки. А фактически, переводя на украинский язык, это антимонопольное законодательство, которое эффективно может выполнять функцию борьбы с естественными или не естественными монополиями, существующими в украинской бизнес-среде, это тоже правда. И принятие соответствующих законопроектов, а даже не принятие, потому что база законодательная у нас есть, а выполнение этих законов позволит изменить ситуацию.
Ну и, пожалуй, самое главное – это желание и бизнеса, и власти выйти из этого круга, который точно не прибавляет нашей стране. Сегодня мы имеем такую возможность. Все политические силы шли с такими лозунгами, и я думаю, что бизнес к этому готов.
Ключевым вопросом остается честность отношений, так как для бизнеса важно понимать, будут ли выполнять все стороны те договоренности, которые были достигнуты. Фактически, договорные отношения. Не "договорняки", а договорные отношения, это разные вещи. И бизнес должен понимать в том числе изменения в законодательство и долгосрочные перспективы для того, чтобы строить свою стратегию поведения и развития того или иного направления в нашей стране. А сегодня мы действительно нуждаемся в инвестициях, как внутренних, так и внешних.
- Если говорить о конкретном законопроекте, который в данный момент на рассмотрении в парламенте – №5599. В чем заключается его миссия, что с ним так или не так? И в каких поправках он нуждается, по вашему мнению?
- Если мы говорим с вами о той составляющей, которая является одной из ключевых, – это декларирование любых встреч и создание публичной платформы. Если вы представитель крупного бизнеса, и мы встретились с вами, выпили кофе и обсудили какие-то направления, в которых нет коррупционной составляющей, это не является проблемой ввести в соответствующий реестр и сказать, что такая встреча состоялась.
А с другой стороны, если мы говорим с вами о подходах и о том, что, по моему мнению, необходимо было бы изменить – это орган, который включает (тех или иных людей. – Ред.) в перечень олигархов. Потому что в том законопроекте, который предложен – это СНБО. По моему мнению, как члена СНБО, здесь существует конфликт интересов. Потому что мы только что проговорили, что представители бизнеса контактируют с представителями власти и решение о попадании в такой перечень так называемых олигархов должны принимать не те же представители власти, с которыми может контактировать бизнес – это раз.
Два – если мы говорим о СНБО, там не определен перечень лиц, которые могут входить. То есть он может увеличиваться или уменьшаться, и также будет влиять на результаты принятия решений. Ну и существует конфликт интересов, который точно мы не можем допустить в таком чувствительном деле, о котором мы сегодня с вами говорим.
Поэтому, на мой взгляд, это должна быть независимая комиссия, и соответствующие правки я также подавал, чтобы она могла действовать при НАЗК. Она формируется на конкурсной основе, является независимой, общественной, а не потребует дополнительных средств, а организационный процесс будет обеспечивать НАЗК фактически.
Это снимет любые вопросы – почему тот попал, а тот не попал в перечень олигархов. А относительно декларирования таких встреч, еще раз повторюсь, я считаю, что нормально и правильно, и эту инициативу я поддерживаю. Но все и здесь должно быть прозрачно, чтобы потом никто не мог упрекать представителям власти, вы что-то прописали под себя.
Если мы запускаем данный механизм, то он должен работать сегодня, завтра, когда мы есть во власти, или когда нас нет. Даже когда мы говорим о данном законопроекте, то его действие распространяется на 10 лет, и сегодня президентом является Владимир Александрович Зеленский, но через некоторое время будет другой президент, и всегда должны быть соответствующие предохранители, которые не позволят использовать данный достаточно мощный механизм против интересов нашего государства .
Я считаю, шо и перечень лиц, которые должны декларировать такие встречи, его также необходимо увеличить – со стороны государства. Потому что очень часто это происходит через посредников, которых также следовало бы включить в перечень лиц, которые должны декларировать такие встречи.
- У нас существуют неофициальная информация, что количество поправок, которое было внесено в этот закон №5599, оно больше тысячи.
- 1230, если я не ошибаюсь, накануне нашей встречи смотрел.
- Чего именно касаются поправки? Они об органе, о декларировании, или, может, они о влиянии на медиа, или, может, они о размере суммы состояний, после которой человек признается олигархом?
- Сейчас еще я не анализировал, так как нет таблицы, это только правки, которые были представлены народными депутатами. Затем они процедурно формируются, и только после этого ты сможешь с ними ознакомиться. Я уверен, что они будут касаться многих вопросов, те правки, которые я туда подавал, я только что отметил, они организационные, они увеличивают перечень чиновников, подпадающих под такое декларирование и, на мой взгляд, делают закон более качественным в плане использования как механизма действительно деолигархизации.
- То есть, по вашему мнению, главный вопрос – это орган, который будет принимать эти решения?
- Я думаю, что да, это одна из ключевых позиций для того, чтобы потом бизнес не говорил, что здесь есть какая-то заангажированность. Или власть четко понимала, что большой бизнес, если он пойдет по-другому, не будет давить на представителей власти, а это будет приниматься соответствующей структурой. Я думаю, что правки будут по многим вопросам: и по суммам, и вопросам по тем, кто может попасть, кто не попадет в такой перечень.
Также были идеи и у меня, и у коллег по увеличению критериев, по которым ты можешь попадать в так называемый перечень лиц со значительным влиянием. Но я лично не подавал соответствующие предложения, так как это будут потом оппоненты использовать как механизм затягивания процесса или создания дополнительных препятствий. Я надеюсь, что у нас так называемого включения в реестр людей будет не так много, и все же власть будет находить с бизнесом такие механизмы взаимоотношений и отношений, которые через некоторое время уберут формулировку олигархизация из нашего с вами лексикона.
Все, что нужно знать о деолигархизации – читайте в нашем материале Деолигархизация – для кого опасен закон Зеленского и чего от него ожитать