Александр Ильченко
Сегодня генералу внутренней службы Украины Юрию Кравченко исполнился бы 61 год. А вчера, в седьмую годовщину трагической гибели министра внутренних дел, у его могилы на Байковом кладбище в Киеве по традиции собрались родные, близкие друзья. Пришли с цветами — помянуть, поклониться и сказать, что в самоубийство — не верят.
Напомним, 4 марта 2005-го опальный к тому времени экс-глава МВД должен был явиться в Генпрокуратуру на допрос по делу об убийстве Георгия Гонгадзе. О вызове Кравченко на Резницкую за два дня до этого публично сообщил тогдашний генпрокурор Святослав Пискун. Глава парламентской следственной комиссии нардеп Григорий Омельченко сразу же в ответ заявил о необходимости немедленно взять Кравченко под стражу — в целях его же безопасности как важного свидетеля по делу Гонгадзе и одного из главных подозреваемых. Кравченко, зная, что за ним круглосуточно следит служба наружного наблюдения СБУ, тем не менее, был готов к встрече со следователем, о чем говорил накануне.
Однако утром 4 марта супруга обнаружила его окровавленным, без признаков жизни, в хозяйственной пристройке к даче. Тотчас было возбуждено уголовное дело по статье "Умышленное убийство", через девять месяцев прекращенное за отсутствием события преступления. Затем, с учетом множества нестыковок в следствии, на которые указывали известные медики и политики, члены семьи Кравченко и журналисты, дело вновь возобновлялось, после чего закрывалось опять.
Сейчас, по прошествии семи лет, ГПУ остается на прежней позиции — что экс-министр покончил с собой. С прокуратурой согласны не все.
ДОВЕЛИ? "По данным следствия, было два выстрела, — сказал "Сегодня" бывший первый замминистра генерал Михаил Корниенко, один из близких друзей и коллег покойного. — Характер полученных Юрием Федоровичем вследствие первого выстрела огнестрельных ранений (и это мнение не только опытных милицейских профессионалов, но и независимых специалистов-судмедэкспертов) свидетельствует, что второй он ни физически, ни психологически произвести не мог. У него была утрачена всякая координация действий. Но второй выстрел был. Значит, кто-то его произвел. Но кто? Ответа на этот ключевой вопрос у следствия нет".
Корниенко убежден, что при наличии малейших сомнений необходимо было назначить повторную комплексную судебно-медицинскую экспертизу с привлечением независимых, имеющих большой опыт практиков, которые бы подтвердили выводы предыдущей либо опровергли их, назвав другие. Корниенко считает также, что найти истину помогла бы и эксгумация, на чем настаивала семья Кравченко. "Однако оказалось, что это никому не нужно, как никому не нужна и вся правда о гибели Юрия Федоровича, — с горечью констатирует генерал. — Нет человека — и это многих устраивает. В ГПУ уверены, что Кравченко сам наложил на себя руки. Допустим. Но кто-то же вынудил его покончить с собой. А версия о доведении до самоубийства толком даже не отрабатывалась...".
Кравченко в камне
КОНТРОЛЬНЫЙ ВЫСТРЕЛ? "У меня есть серьезные основания говорить, что рядом с Кравченко стоял так называемый контролер, который должен был на 100% убедиться в смерти экс-министра, — говорит нардеп, генерал Григорий Омельченко. — Это тактика ряда спецслужб, действовавшая еще при Союзе — довести неугодного человека до роковой черты, когда он сам идет на самоубийство во имя того, чтобы не пострадал кто-то из очень дорогих и близких ему людей. Я тоже хорошо знал Кравченко и никогда не поверю, что он решился на суицид даже под воздействием каких-то огульных (на тот момент) обвинений или подозрений в причастности к убийству Гонгадзе. Он не из тех, кто бы чего-то испугался, перед кем-то прогнулся, растерялся. А вот ради благополучия детей, которых любил, жены, всей семьи — безоговорочно мог пожертвовать своей жизнью. Но перед тем найти способ дать знать, что делает это вынужденно, под давлением, в силу обстоятельств... Поэтому и не приставил пистолет к виску или ко рту — чтоб уйти уж сразу, наверняка... И второй выстрел — не его. Это был контрольный выстрел киллера. Убедившись в смерти жертвы, он покинул место преступления незамеченным".
Омельченко признался, что его предложение взять Кравченко под охрану было продиктовано единственной целью — сохранить жизнь экс-главе МВД как важному свидетелю и подозреваемому в причастности к убийству Гонгадзе. Знал ли нардеп нечто такое, что указывало на прямую угрозу жизни и здоровью Кравченко? Можно ли было предотвратить эту смерть? "Имей конфиденциальную или оперативную информацию проверенных источников, что ему что-то угрожает, я бы легализовал ее, что, возможно, сберегло бы ему жизнь, — ответил нам Омельченко — Но такой информации у меня не было. За месяц до этого в депутатском запросе я настаивал на возбуждении уголовного дела против Кучмы и Кравченко, а также их аресте как соучастников похищения и убийства Гонгадзе. СБУ, чья наружка по заданию ГПУ следила за Кравченко, могла его задержать. Но в прокуратуре осерчали: "Не лезьте куда вас не просят, разберемся сами". Ну вот и разобрались..."
ГПУ: "ДЕЛО ЗАКРЫТО. СУИЦИД"
Уголовное дело было возбуждено в день смерти Кравченко 4 марта 2005-го. 29 декабря того же года его прекратили за отсутствием события преступления. Постановление потерпевшая сторона обжаловала в Печерском суде Киева. 10 февраля 2006 года решение о прекращении дела отменено и обжаловано в Апелляционном суде столицы. 11 мая 2006-го дело направлено на допрасследование, а 31 января 2007-го — вновь закрыто за отсутствием события преступления. За прошедшее время поменялось несколько руководителей следственных групп ГПУ, которые вели это дело. На днях замгенпрокурора Евгений Блаживский отметил, что дело прекращено после всех необходимых высокопрофессиональных экспертиз, подтвердивших факт самоубийства Кравченко. "Смерть наступила от совершения им самим выстрела", — подчеркнул он.
Потребительская инфляция
Учетная ставка
Официальный курс евро
Официальный курс доллара
Международные резервы
Главные темы