— Украинцы сетуют на то, что получение американской визы – сущее бедствие. Унизительная процедура ожидание и множество отказов...
— Визы — очень сложный вопрос. И тут один из главных аспектов — вопрос безопасности, которому мы уделяем огромное внимание после 11 сентября 2001 г. Я, к примеру, большой сторонник того, чтобы украинцы приезжали в США, но есть определенные правила.
— Но для украинцев вопрос не столько в безопасности, сколько в том, что они должны иметь какие-то финансовые гарантии, люди, которые имеют средний достаток, с трудом получают визу.
— Вы нас тоже поймите. Для нас важен вопрос, вернется ли человек обратно. Консульские работники, которые проводят визовые интервью, должны выяснить это, а один из индикаторов — это финансовое положение. Ведь если у человека средств только на билет в один конец, то ответ очевиден. Но есть важная деталь — эти требования одинаковые во всех странах для тех, кто хочет приехать к нам.
— Вы хотите сказать, что во всем мире люди должны нести стопку документов, а перед посольствами стоят огромные очереди?
— Конечно есть несколько стран – в основном страны "старой" Европы, – где ситуация и требования иные, в остальных — все одинаково. Украинцев точно никто не ущемляет. Но ваше замечание относительно очередей небеспочвенно. Но мы работаем над этим. К примеру, с помощью технологий, кол-центра, приема заявок по интернету, стараемся сделать так, чтобы люди приходили на определенное время, не ждали в очереди. Да, сегодня актуальный вопрос, сколько приходится ждать дня визового собеседования, но мы стараемся уменьшить время ожидания.
— Я так понимаю, что в связи с увеличением мер безопасности, украинцы не могут рассчитывать на то, что визы подешевеют.
— К сожалению нет, наоборот, предвидится подорожание — на 30%.
— Многие политологи настаивают на том, что правительство США пытается влиять на ситуацию в Украине. Еще весной до начала политического кризиса, было много разговоров о том, что прежде чем начать борьбу за перевыборы Тимошенко побывала в США и заручилась поддержкой со стороны Госдепартамента в лице госсекретаря Кондолизы Райс.
— Я категорически опровергаю эти слухи. Я вас уверяю, Тимошенко не получала никаких рекомендаций от США относительно досрочных выборов. У нас был и Виктор Ющенко, и Виктор Янукович, и Юлия Тимошенко. И мы очень городимся тем, что принимали их всех троих.
— Но у нас в стране распространено мнение на том, что США имели заинтересованность в перевыборах, поскольку они давали возможность смены власти, которая в итоге произошла, поскольку правительство Януковича воспринималось Вашингтоном как пророссийское.
— Я не думаю, что это правда. Когда я приехал в Украину в июне 2006 года, то несколько раз радостно заявлял, что три года моего пребывания будут без выборов. Оказалось, я ошибся (смеется). Я, также как и мое правительство, были уверены в том, что в марте 2006 прошли законные и демократические выборы, и это гарантия стабильной и долгой работы нового правительства. И это хорошо для Украины, поскольку стабильность привлекает инвесторов. Мы на это надеялись.
— И, кстати, много людей в Украине до сих пор считают, что оснований для перевыборов не было, а действия президента и его секретариата были не совсем законными и конституционными.
— Мнения могут быть разные, но было решение президента, премьера и спикера. Они собрались и договорились, что выборы будут. И как только они решили это, вопрос легитимности исчез. Это было решение совместное, и мы с ним согласились.
— Как Вы считаете, есть ли сегодня риск раскола Украины?
— По моему убеждению нет. Три основные партия согласны с тем том, что будущее Украины в Европе, с участием в ВТО, с необходимостью привлечения инвестиций, с неотложностью борьбы с коррупцией, с продолжением реформирования экономики... Это все объединяет страну. Есть, конечно же, темы, которые ее делят — это статус русского языка, вступление в НАТО, но, как показывают опросы, сейчас это не главные вопросы для украинцев. На первых местах в списке актуальных вопросов экономика: нормальная работа, зарплата, пенсия.
— Вы уже сказали, что нестабильность отталкивает инвесторов. С приходом правительства Юлии Тимошенко, которое уже дало понять, что в Украине грядет реприватизация, о притоке инвестиций можно забыть?
— Это правда, что для инвестора принципиально важна политическая и экономическая стабильность. Реприватизация не вселяет уверенности в инвесторов. А они , вкладывая свои деньги, большие деньги, в экономику Украины, хотят быть уверенными, что их права будут защищены. И если будут споры, они смогут законным путем все решить. Поэтому украинская судебная система тоже проблема для инвесторов. И пока не начнется реформирование судебной системы, и суды перестанут быть местом коррупции, до тех пор инвесторы не будут вкладывать большие деньги в вашу экономику.
— В какие сферы американские инвесторы готовы вкладывать средства?
— К примеру, в добычу нефти и газа. В Черном море таится очень большой потенциал. Шельф уже разрабатывается, а дальше в море работы не ведутся. А ведь некоторые ученые думают, что Черное море может быть Каспийским по запасам нефти и газа. Вторая сфера — это сельское хозяйство. Не нужно говорить об огромном потенциале ваших грунтов. Они плодородны, но могут быть еще более плодородными, если вкладывать инвестиции. Но они не придут, пока не будет рынка земли.
— Да, но многие в Украине опасаются, что после того, как мораторий на продажу земли будет снят, земли просто скупя иностранцы.
— Каждая страна задает себе вопрос, может ли она позволить продавать земли не своим гражданам. Но, к примеру, в Европе и других странах уже признали, что никакого риска для государства в том, что иностранец покупает землю, нет. Вот, США, к примеру, открыты в этом плане, и вы можете запросто купить землю. А так украинцы не могут продать землю, и это блокирует развитие украинского фермерства.
— Не могу не задать вам вопрос относительно Ирака. В качестве главы Комитета реконструкции Ирака, вы были там и видели ситуацию собственными глазами. Так ли необходимы военная операция и нынешнее присутствие американских военных в стране? Говорят, там просто идет гражданская война между сунитами и шиитами?
— Такие важные оценки должны делать историки. Сейчас главный вопрос, когда мы уйдем из Ирака? Есть две точки зрения: уйти нужно немедленно или же после того, как в стране наладится стабильность. Убежден, что тут важно не торопится, ведь если мы уйдем слишком рано, это может осложнить ситуацию не только в Ираке, но во всем достаточно сложном регионе. Мы этого очень опасаемся. Вы правы: сейчас есть проблемы между суннитами и шиитами. Но я вам так скажу, мой сын сейчас в Ираке, мы постоянно беседуем с ним относительно этой ситуации. В последнее время он все больше говорит мне, что в отношениях между этими религиозными группами есть прогресс. И я верю в это.
— У вас на стене висит две огромных фотографии с "оранжевого" Майдана, а рядом — оранжевая футболка "Шахтера". В этом есть какой-то глубокий смысл?
— Да, это моя "оранжевая" стена. Футболку мне подарил Ринат Ахметов, когда я был на одном из матчей "Шахтера", на ней есть подписи всех игроков команды. А рядом с ней фотографии с Майдана. Так что все сбалансировано (смеется).
ВЕТЕРАН ИРАКА И ВЬЕТНАМА Уильям Тейлор окончил элитную Военную академию США в Вест-Поинте. После этого ушел на военную службу, служил в Германии, воевал во Вьетнаме, дослужился до чина капитана. В 1970-х закончил Гарвардский университет, где получил степень магистра публичной политики. В 1992 г. пришел на работу в госдепартамент США, где координировал государственную помощь США странам бывшего СССР и Восточной Европы. После событий 11 сентября 2001г. назначен координатором американской и международной помощи Афганистану. После оккупации Ирака стал директором управления по реконструкции этого государства. В 2006-ом стал представителем правительства США в Международном квартете, который способствует выходу Израиля из сектора Газа и Западного берега реки Иордан. С 29 мая 2006 г. — Чрезвычайный и Полномочный Посол США в Украине. Женат, имеет двоих детей.
Потребительская инфляция
Учетная ставка
Официальный курс евро
Официальный курс доллара
Международные резервы
Главные темы