Павел Петренко. Фото: Данил Павлов/"Сегодня"
В третьей, последней части интервью министра юстиции Павла Петренко сайту "Сегодня" – о том, как до Майдана распродавалось направо и налево конфискованное правоохранителями имущество, о перспективах биткоина в Украине и ходе судебных процессов над экс-президентом Виктором Януковичем.
Читайте также на сайте "Сегодня" первую часть интервью с главой Минюста "В Украине 600 тысяч детей, страдающих от неуплаты алиментов" и вторую часть "Пять международных исков против России: как в Минюсте возвращают Крым и Донбасс".
- Вы говорили о том, что после того, как ГП СЕТАМ перешло от владельцев времен Януковича, вам пришлось обратиться за охраной.
- Немножко не так я комментировал, но я вам поясню. К 2014 году в Украине действовала абсолютно коррупционная схема продажи арестованного имущества. Потому что арестованное имущество продавали частные компании. Таких было три, потом осталась только одна. Никаких правил продажи арестованного имущества не было. Речь идет при этом о сотнях тысяч объектов, начиная от мобильных телефонов, которые конфискуются как нелегально ввезенные, заканчивая крупными объектами: заводами и крупными нежилыми помещениями, которые также могут быть предметом конфискации или взыскания за счет долгов того или иного должника. Так вот, к 2014 году продавали это имущество частные компании, приближенные к руководству министерства юстиции того времени.
До 2014 года это была одна компания, которая имела отношение к окружению бывшего президента Януковича. Эта компания была абсолютным монополистом. Она по всей стране проводила так называемые торги, правила проведения которых определялись ею самой. То есть, можно было продать завод в Черкасской области где-то в подвале, при этом сделав объявление в местной районной газете, выкупив весь тираж этой газеты. На торги в подвал приходили компании, по которым заранее было понятно, что они победители этих торгов. Все арестованное имущество продавалось по ценам фактически в десятки раз меньше стоимости.
Это была большая проблема. Когда мы пришли в правительство и Министерство юстиции, я остановил этот процесс, и мы начали разрабатывать новый механизм новой прозрачной, открытой системы продажи арестованного имущества. Так была создана компания СЕТАМ (ныне – OpenMarket), так была разработана электронная площадка продажи арестованного имущества, ставшая, кстати, прототипом Prozorro. Потому что мы разрабатывали эту площадку совместно с IT-волонтерами. В дальнейшем сделали фактически такую же систему от обратного, то есть закупка через электронную площадку с доступом любому желающему.
- Как по вопросу об охране?
- Действительно, было много угроз со стороны тех людей, которые потеряли миллионы долларов ежемесячного дохода от этого рынка, однако это нас не остановило и никогда не будет останавливать в принципе. Сейчас СЕТАМ-OpenMarket на новом этапе своего существования, потому что это первый государственный электронный аукцион, который перешел на современную и технологическую систему защиты blockchain. Мы на этом не будем останавливаться, и есть планы, чтобы уже в следующем году перевести основной государственный реестр, реестр недвижимого имущества, а в дальнейшем и реестр бизнеса, на blockchain.
Вы знаете, что Министерство аграрной политики также имплементировало blockchain в государственный земельный кадастр. Поэтому лучшего механизма защиты информации, чем blockchain, пока еще не придумали, и мы считаем, что это не просто какие-то технологические новинки, это и система защиты информации, касающейся собственности, сделки купли-продажи арестованного имущества, информации по основным государственным реестрам.
- Мы говорили с главой СЕТАМ насчет введения биткоинов, он рассказал, что не против криптовалюты, но нет государственного регулирования. Есть ли у Минюста какой-то план насчет криптовалют в Украине?
- У нас есть специальные государственные органы, отвечающие за политику в сфере финансовых услуг, финансовых инструментов. Это Министерство финансов, Национальный банк, это Государственная комиссия по ценным бумагам. То, что в мире биткойн – это уже явление, которое формирует большую часть рынка транзакций, в том числе транзакций с товарами и денежными средствами, это факт. Вы видите, что уже заключаются и первые смарт-контракты, где товары продаются за эту валюту. Это уже свершившийся факт.
Фото: Данил Павлов/"Сегодня"
Как действует принцип правового регулирования? Любое государство, любая международная организация должна реагировать на общественные отношения, которые возникают. У государства нет другого варианта, если это уже становится общественным явлением. Или даже трансгосударственным общественным явлением. Как нормировать эти отношения? Разработать механизм. В противном случае это будут отношения вне закона. Но они все равно будут. Потому что это уже стало общественным явлением. По моему убеждению, Украина должна совместно с Европейским союзом и США дать унифицированную правовую оценку такому явлению, как биткойн. И ввести его в рамки легального поля. Насколько мне известно, Минфин, Национальный банк и другие регуляторы этим активно занимаются. Когда будут соответствующие наработки наших коллег, мы также готовы приобщиться к такого рода инициативе.
- Еще вопрос по судам с Януковичем – на каком этапе они находятся?
- На самом деле, дела ведутся органами прокуратуры, генеральной прокуратурой, поэтому, наверное, здесь вопрос больше к ним. То, что я могу комментировать – это то, что есть в свободном доступе. Мы увидели благодаря активной позиции действующего генерального прокурора за последний год активизацию и расследований, и передачи дел в суд. Если бы такими темпами Генеральная прокуратура работала с 14-го года, при предыдущих генпрокурорах, я думаю, сейчас у нас уже были бы первые приговоры. Здесь я очень рассчитываю, что органы прокуратуры доведут эти дела до конца. И на это есть много объективных причин.
Мы сейчас имеем в суде дело по государственной измене; я знаю, что сейчас очень активно происходит расследование по так называемым экономическим преступлениям окружения Януковича, которые расследуют органы военной прокуратуры.
Единственное и самое главное, что нас качественно отличает от той же РФ – у них нет ни правосудия, ни независимой правоохранительной системы, у нас же дела даже против таких одиозных лиц происходят с соблюдением стандартов и возможностей защиты той стороны, которая обвиняется. Мы это видим и по делу о госизмене, где процесс в публичном формате, где у беглеца есть возможность защищать себя. Это серьезный признак абсолютно другой реальности, которая у нас существует, в отличие от восточного соседа.
- Скоро будет уже 4 года как Янукович сбежал. Будут ли на эту дату уже какие-то результаты?
- Как рядовой гражданин, я бы хотел, чтобы на какую-то конкретную дату были приговоры суда. Но в том и состоит независимость судебной системы, что ни один чиновник, ни одна организация, ни один общественный активист не имеют права установить дату вынесения решений. В этом заключается независимость судей. Суд выносит решение, когда изучил все доказательства. И тогда принимается решение. Обоснованы ли требования стороны обвинения, обоснованы ли требования стороны защиты.
Так мы хотим, чтобы рассматривались дела в суде по отношению к каждому из нас. Такие же стандарты должны быть приняты к любой подозреваемой личности. Потому можем ли мы увидеть в следующем году конечные приговоры? Да, я думаю, теоретически можем. Даже исходя из сроков, определенных уголовно-процессуальным законодательством. Но загадывать какие-то даты – это было бы некорректно. Тем более с позиции министра юстиции – вдвойне некорректно. Очень рассчитываю, что в этом году увидим результаты той активной работы генерального прокурора Луценко и его команды, которую он ведет последние полтора года. На это есть очень большие шансы.